4 июня 2021 года в Торгово-промышленной палате РФ будет презентован Доклад «О состоянии конкурентоспособности экономики России в 2020 году и ее влиянии на развитие отечественной промышленности». Накануне заседания мы пообщались со спикером мероприятия – советским и российским экономистом, академиком РАН Абелом Аганбегяном и обсудили последствия коронакризиса для российской экономики.

- Абел Гезевич, как отреагировала отечественная экономика на #пандемию в 2020 году?

- Картина крайне противоречивая. Ведущие экономические показатели, характеризующие объем производства в стране показывают, что валовый внутренний продукт снизился ненамного, в 2020 году на 3%. А промышленность снизилась еще меньше, на 2,9%. Это один из самых низких показателей в мире среди стран. Например, валовый внутренний продукт крупных европейских стран снизился на 7%, а не на 3%. Соответственно, снизилась и промышленность.

Но экономика не сводится к производству товаров и предоставлению услуг. В экономике важное значение имеют показатели благосостояния, реальные доходы, заработная плата, пенсии, потребление населения. Эти показатели снизились немного больше. Например, реально располагаемые доходы в кризис 2020 года снизились на 3,5%, еще больше снизилось конечное потребление домашних хозяйств. Но у нас кризис сформировался на базе стагнации, которая длилась семь лет. Она началась в 2013 году и продолжалась до первого квартала включительно 2020 года, а потом эта стагнация переросла в кризис – в связи с коронавирусной пандемией, нефтегазовым кризисом, падением цен на нефть, газ и уголь, объемов экспорта. Это сформировало наш кризис.

Реальные доходы населения за годы стагнации снизились больше, чем на 10%. То есть максимально реальные доходы у населения были в 2013 году, с того момента они сократились на 13-14%. На 11% сократилось конечное потребление домашних хозяйств, розничный товарооборот на душу населения и платные услуги тоже сократились на 9-10% в пандемию, а всего за это время примерно на 13%. И для того, чтобы начать социально-экономический рост, нам недостаточно восстановиться к 2019 году. Потому что показатель 2019 года имеет очень низкий платежеспособный спрос. А от платежеспособного спроса зависит то, куда вы денете то, что произвели. Ведь фонд потребления населения с учетом покупки жилья – это 60% всего валового внутреннего продукта. И эти 60% в среднем сократились на 12-13%. И это максимальные цифры в мире, ни в каких развитых странах доходы на 10% не падали. Все страны предприняли очень серьезные меры по недопущению падения доходов, они компенсировали людям и увеличивающуюся безработицу, и снижение зарплат из-за отсутствия работы, увольнения и т. д.  Например, в Америке средний доход в 2020 году вырос, а не снизился. В Европе и других странах снижение очень небольшое. А в России, с учетом стагнации, доходы упали в четыре раза больше, чем валовый внутренний продукт.

Но самый плохой показатель пандемии и самый большой ущерб экономике от пандемии – это увеличение смертности населения. Каждый год, включая 2019-й, у нас смертность сокращалась в среднем по 30 тыс. в год. В 2016 году всего умерло 1 895 000 человек, а в 2019 году 1 801 000 человек. На 90 тыс. с лишним меньше. А в 2020 году смертность увеличилась, с мая она стала расти, и с мая по декабрь увеличилась на 341 тыс. человек. В первом квартале она еще увеличилась на 124 тыс. человек, и за 10 месяцев, с мая по март включительно у нас дополнительно умерло 465 тыс. человек, а за год дополнительно умрет около 500 тыс. человек.

Жизнь человека тоже стоит денег. Хотя официально в России нет стоимости жизни, она не установлена. Но по закону, если вы погибните в авиапутешествии, это 2 000 000 рублей вашей семье за вашу жизнь отдадут. Но вы понимаете, что жизнь человека не стоит 2 000 000 рублей, а по крайней мере в 10 раз больше. Всемирный банк считает стоимость человеческого капитала во всех странах, в том числе и в России. Если прикинуть цифры Всемирного банка стоимости человеческого капитала и умножить это на количество умерших, часть из которых умерла в работоспособном возрасте, то ущерб я бы оценил в шесть триллионов, в то время как ущерб от снижения на 3% валового продукта – это немного больше трех триллионов. То есть ущерб от смертности вдвое выше. Но убыток не только от смертности, много людей стали инвалидами, многие тяжело перенесли коронавирус, и раньше времени из-за этого умрут, у них подорвано здоровье. Поэтому эту цифру надо раза в полтора – а это девять триллионов. Больше увеличилась смертность в Америке, где-то 650 тыс. человек. Но в Америке народа больше, чем у нас в 2,5 раза. Поэтому в расчете на тысячу человек среди крупных держав у нас смертность самая высокая, с прибавкой самая большая. Поэтому утверждение, что мы легче других стран перенесли коронавирус, что наша медицина оказалась на высоком уровне – этот тезис правильный, если смотреть только на показатели валового продукта промышленности и на смертность, главной причиной которой является только коронавирус, ее считает оперативный штаб. А цифры, которые привожу я – цифры Росстата. Это не цифры отдельных исследователей, экспертов, это официальная российская статистика, более достоверная, чем цифры оперштаба.

- Как вы оцениваете меры, которые были предприняты государством для поддержки экономики в период кризиса?

- Эти меры были правильными, за некоторым исключением, с моей точки зрения. Исключение – это увеличение налоговой нагрузки, которая у нас происходила по разным причинам. В том числе и на проценты по вкладам, их обложили налогом. Еще можно найти спорные моменты, но все остальные меры, безусловно, полезны. Наиболее важные меры были предприняты для помощи многодетным семьям по инициативе президента, и это сдержало сокращение рождаемости, которое у нас происходило в 2017-2019 гг. в среднем на 100 тыс. в год. А в 2020 году – вдвое меньше.

Это помогло, конечно. У нас так называемый суммарный коэффициент рождаемости – это сколько на одну фертильную женщину в этом году приходится рожденных детей; живыми, в 2020 году практически не снизился, в отличие от предыдущих лет. И это, конечно, заслуга Правительства РФ, Президента РФ.

Правительство РФ помогало очень серьезно, особенно малому и среднему бизнесу, были снижены в два раза обязательные социальные взносы. Вместо 30%, бизнес платил 15%. Это спасло многих от банкротства. И были предоставлены льготы на возвращение займов для населения, малого и среднего бизнеса. Может быть, слишком короткая была эта отсрочка, но, тем не менее, она существенна.

Были и другие действующие меры поддержки - прямое финансирование. Например, для авиации, которая не летала по понятным причинам, из-за закрытия стран. И конечно, очень большие дополнительные средства были вложены в строительство новых госпиталей, производство масок, халатов, лекарств. Ведь разработка вакцины и ее производство – это достаточно дорогое дело, и государство изыскало эти средства. И в целом на борьбу с пандемией. То, что мы разработали уже четыре утвержденных у нас в стране лекарства – это очень большое достижение страны. Государство очень содействовало этому.