О. И. ЛАВРУШИН, доктор экономических наук, профессор, заслуженный деятель науки Российской Федерации, руководитель департамента финан- совых рынков и банков Финансового университета.Приоритеты развития кредита в современной экономике

В статье рассматриваются масштабы, темпы и пределы кредитования в мировой и отечественной экономике.
Обосновывается необходимость расширения кредитов ния экономики с учетом роста накоплений, повышения
качества кредитного портфеля, сокращения токсичных кредитов, приоритетов инвестирования, льготного кредтования объектов. Особое внимание уделено повышению роли кредита, эффективности его использования и соци альной ориентации.

В современном мире кредит продолжает оставаться важнейшим источником экономического развития. Его активно используют как развитые, так и развивающиеся страны, как отдельные экономические субъекты (предприятия и граждане), так и целые государства и их правительства. Кредит используют как те, у которых избыток денежных ресурсов, так и те, у которых возник в них острый дефицит. Для многих из них он становится полезен, для других – губителен; для одних кредит может спровоцировать кризис, для других – стать источником ускорения темпов развития. Многое здесь зависит от масштабов и темпов кредитования. В мировой экономике размеры кредита из года в год возрастают как в развитых, так и развивающихся странах. Отображая общие закономерности и тенденции экономического развития, динамика кредита отличается при этом неравномерностью, цикличностью, снижением темпов прироста ссудного капитала. Тенденции к росту в каждой стране не одинаковы. Если темпы роста кредита в развитых странах в среднем составляют 1–3% в год, то в развивающихся странах они заметно выше. Если, например, в Германии в период с 2006-го по 2018 г. кредиты увеличились на 8,5% (т. е. в среднем по 0,85% в год), то в КНР только за один 2017 г. они увеличились на 13,1%. Среднегодовой темп прироста ссуд в России за последние пять лет составил 9,4%, а в прошедшем году вырос до 10,7% [1, с. 72].
В структуре кредитования также происходят изменения. В банковской практике появляются новые виды кредитов, которые приводят к его укрупнению (например, в форме синдицированного кредита). Особенно заметно растут кредиты физическим лицам, где, с одной стороны, увеличивается возраст молодых заемщиков, а с другой стороны, – срок предоставления ссуд лицам преклонного возраста. В потребительском кредите наиболее типичной становится ссуда сроком на 5 лет, и в то же время уменьшается краткосрочный овердрафт для удовлетворения текущих потребностей семейного бюджета граждан. Изменения происходят в формах и методах кредитования; под влиянием развития финтеха появляется онлайн-кредитование, кредитование в криптовалютах; более разнообразными становятся формы обеспечения возвратности кредита, выстраиваются тренды к экологизации кредита. Наконец, нельзя не заметить, что кредит становится в большей степени интегрированным в работу финансового рынка (в том числе в форме сращивания банков с другими финансовыми институтами, например, со страховыми компаниями). Регулирование кредита становится все более зависимым от рекомендаций Базеля. В России, несмотря на рост, доля кредита в структуре источников финансирования инвестиционных компаний находится на уровне 10–11% (рис2) 

В мире данный показатель находится на уровне большинства стран, близких к России по степени зрелости рыночных отношений, и не превышает 14–16%. Собственные и бюджетные ресурсы в России являются основными каналами финансирования и свидетельствуют о недостаточной степени развитости рынка долговых и долевых ценных бумаг. В целом масштабы кредита становятся все более заметными, а его виды – разнообразными, и это не может не вызвать вопросов о пределах кредитной экспансии. К сожалению, однако, ответа на вопрос о том, сколько же можно предоставлять кредитов, в мире не найдено. По мнению большей части представителей мировой экономической науки, у кредита нет границ, их установить невозможно. На первый взгляд, это действительно так. Масштабы кредита могут меняться. В условиях цикличности развития экономики объемы кредитования, как известно, существенно различаются. Волатильность кредита, однако, никоим образом не означает, что у него нет границ. Скорее всего, этих границ (пределов, лимитов) мы не знаем. Отсутствие знания об этом – об одном из фундаментальных вопросов экономики, на наш взгляд, является причиной несоответствия масштаба кредитной поддержки потребностей как экономики в целом, так и отдельных экономических субъектов. К сожалению, теория и практика не дают ответа ни на вопрос о том, сколько можно давать кредитов экономике, ни на вопрос о том, до каких пределов можно занимать кредитов. Кредит, как известно, – это всегда две стороны – кредитор и заемщик. Поэтому кредитор с позиции теории может давать столько, сколько заемщик способен возвращать и уплачивать ссудный процент. Пределы кредита как на макро-, так и на микроуровне в конечном счете зависят от реальных накоплений участников кредитной сделки, обеспечивающей возвращение ссужаемой стоимости.
По данным межстрановых исследований, долговая нагрузка, при которой в экономике могут возникать риски финансовой устойчивости, должна находиться примерно на уровне 20–25% ВВП. На начало текущего года коэффициент обслуживания долга составлял уже 20%. Неудивительно поэтому, что с 1 октября 2019 г. был введен обязательный расчет показателя долговой нагрузки физических лиц. Для развития кредита нужны материальные предпосылки.
Темпы роста кредита определя-ются темпами роста валового внутреннего продукта и имеющимися накоплениями. В условиях снижения темпов роста экономики более низкие темпы роста кредита являются объективно обусловленными, в то же время более ускоренный рост кредитных вложений может таить в себе опасность невозврата предоставляемых ссуд. В целом перспективы роста кредитования остаются неясными. Многое здесь будет зависеть как от макро-, так и микросреды. Скорее всего, Банк России, смягчая свою денежно-кредитную политику, продолжит определенное ужесточение макропруденциального регулирования, балансируя: не допуская, с одной стороны, резкого сжатия кредита, а с другой – аккумулирования системных рисков [2, с. 26].
В своей стратегической линии Банк России подчеркивает целевую ориентацию денежно-кредитной политики на поддержание ценовой стабильности в российской экономике. Центральный банк, по его мнению, «не может воздействовать инструментами денежно-кредитной политики на производительность факторов производства и внедрение технологий» [3, с. 6]. В теоретическом плане такая позиция довольно спорна, она обедняет значимость денег и кредита в развитии экономики и, видимо, потребовалась эмиссионному центру для обоснования своего сложившегося отношения к развитию кредита. Конечно, работники Банка России не стоят у станка и не производят товар, то есть напрямую своим физическим трудом не участвуют в создании материального продукта. Их влияние, однако, вполне очевидно, но не прямо, а косвенно – через стимулирование производства посредством применения соответствующего денежнокредитного механизма. Понятно, что ускоренный рост кредитования может иметь инфляционные последствия, так как он может опережать возможности расширения производства; однако это произойдет только в том случае, если с помощью кредита не создаются при этом дополнительные материальные блага. К сожалению, в денежно-кредитной политике на 2020 год и период 2021–2022 годов кредиту вновь не уделено должного внимания. Все сводится к инфляторному влиянию кредита, а его качество, стимулирующее развитие производства и обращения в интересах экономического роста, не раскрывается. По-прежнему не ясна программа развития кредита, его возвратности и срочности, приоритетов инвестирования с учетом интересов денежного обращения, краткосрочного и долгосрочного льготного кредитования экономики. Актуальным остается и развитие льгот для частных инвесторов, института длинных денег. К сожалению, эти вопросы не нашли должного отражения в денежнокредитной политике Банка России как на ближайший год, так и среднесрочную перспективу. Все это, безусловно, относится к существенным вопросам монетарной политики, а не к факторам производства, от которых так настойчиво и не всегда оправданно дистанцируется эмиссионный центр. Следует также заметить, что опережение темпов роста кредитов над темпами роста ВВП далеко не всегда является отрицательным фактором, свидетельствующим о нарастании рисков и угроз для финансовой стабильности. Многое здесь зависит от структуры кредитов, в том числе их качества. 
Если кредиты растут и при этом в обществе создается «подушка безопасности» в форме дополнительных товарных масс, имеющих спрос, а также новых накоплений, а также обеспечивается их обслуживание (возврат и уплата процента), то особой обеспокоенности такой рост не должен вызывать. Если кредиты растут и при этом сохраняется их высокое качество, можно вполне рассчитывать на их позитивное влияние на экономику. К сожалению, качество совокупного кредитного портфеля российских банков по-прежнему вызывает озабоченность. Известно, что на начало 2019 г. на долю так называемых токсичных кредитов (сомнительных, проблемных и безнадежных ссуд) в общем объеме предоставленных ссуд приходилось 17,0%. При этом доля ссуд IV и V категорий в общем объеме ссуд юридическим лицам (кроме кредитных организаций) традиционно в течение прошлого года держалась на уровне 12,0–12,2%. Получается, кредиты растут, но еще в большей доле увеличиваются просроченные кредиты. Так, «на фоне роста кредитов нефинансовым организациям (на 5,8% с исключением влияния динамики валютного курса) просроченная задолженность увеличилась в 2018 г. на 6,7%, до 2,1 трлн руб.» [4, с. 44]. Наличие просроченных кредитов в совокупном кредитном портфеле отрицательно сказывается на денежном обороте, несомненно является инфляционным фактором, требует от банков дополнительных усилий по совершенствованию как оценки кредитоспособности заемщиков, так и мониторинга использования кредита в течение всего срока его функционирования в кругообороте средств ссудополучателей. Неслучайно для снижения потенциальной угрозы чрезмерного роста токсичных кредитов Банк России вводит поэтапное повышение коэффициентов риска и ставок резервирования по некоторым разновидностям банковских ссуд.
На наш взгляд, в современной национальной экономике необходимо не сужать, а расширять применение кредита, и для этого, безусловно, следует улучшать доступность кредита как для коммерческих банков по линии его получения на денежном рынке, так и для хозяйствующих экономических субъектов. Разумеется, все это не в ущерб качеству кредита. Доля токсичных ссуд должна уменьшаться. При таком их высоком удельном весе банки оказываются скованными грузом неработающих активов, снижается уровень их деловой активности, увеличивается необходимость создания резервов на возможные потери по ссудам и, следовательно, сокращается рентабельность банковского бизнеса.
К сожалению, необходимость возврата кредита в обществе воспринимается далеко не адекватно природе кредита. Опрос, проведенный в 2017 г., показал, что 20% граждан считает, что возвращать кредит при определенных обстоятельствах совсем не обязательно. Считается, что, если у заемщика возник ряд затруднений, кредит можно не возвращать. К таким обстоятельствам относят: потерю работы, переезд и даже развод. При таком менталитете, при таком взгляде на кредит вряд ли можно рассчитывать на позитивное воздействие ссудного капитала на ускорение экономического развития.
Похоже, что в перспективе снижение ключевой процентной ставки хотя и уменьшит стоимость заимствования и будет стимулировать рост кредитов, предоставляемых банками экономическим субъектам, однако в большей степени расширение возможностей кредитования будет зависеть от того, насколько успешно банки смогут снять с себя тот «хомут», который надет на них в виде неработающих, проблемных кредитов, или, как принято говорить, «расчистят» свои балансы от этого чрезмерного груза. 
Тем не менее вряд ли мы имеем основания подталкивать Банк России к гипертрофированному кредитованию. Уже сейчас мы видим некоторую закредитованность физических лиц, доля проблемных кредитов также находится на очень высоком уровне. Однако, несомненно, следует продолжить поиск путей расширения кредита на основе его оздоровления. 

Важно определиться с целевым назначением кредитования, с тем, какие затраты следует осуществлять за счет кредита, что можно кредитовать, какие объекты не только можно, но и необходимо кредитовать, ускоряя производство и обращение общественного продукта. Целевое кредитование должно быть приоритетным видом кредитования, особенно в условиях ограниченности кредитных ресурсов. Принцип целевого кредитования размыт в национальной практике. Полагаем, банкам мешает не целевое кредитование, а его отсутствие. В этой связи мы разделяем мнение той группы экономистов, которые предлагают в качестве инструмента авансирования денег хозяйственному обороту расширение целевого кредитования, в том числе содействие развитию «точек роста», к которым не без основания, в том числе, относят развитие новых технологий, инфраструктурных проектов, жилищного строительства, импортозамещения, отраслей, производящих продукцию на экспорт, туризма. Банковские кредиты в эти отрасли как приоритетные объекты инвестирования банковского капитала, несомненно, положительно скажутся на структуре российской экономики,  будут содействовать развитию ее отдельных сегментов.
Результативность денежнокредитной политики во многом зависит от регулирования денежных потоков. К сожалению, Банк России как бы дистанцируется от перераспределения материальных потоков между отраслями и сегментами экономики, считая указанную проблему не входящей в его компетенцию. Разумеется, деятельность Центрального банка ориентирована прежде всего на регулирование денежного оборота, но он не может быть самоотстраненным от решения проблем материального производства. Не следует забывать, что движение материальных потоков в экономике, их структура всегда имеет денежное наполнение, причем не по форме, а по содержанию. Практически каждая операция в процессе производства и обращения  так или иначе несет в себе денежный заряд, связана с денежным обращением.
В настоящее время, меняя структуру экономики в соответствии с объявленной стратегической линией, необходимо учитывать и интересы денежного обращения. Для этого эмиссионному центру важно иметь свой собственный взгляд на структуру  производства. К сожалению, такой  «монетарный» взгляд эмиссионного банка на структуру экономики, похоже, не разработан, тогда как его следует сформировать и закладывать в систему управления экономикой.
Было бы полезным внести и бо´льшую ясность в то, как эмиссионный центр предполагает регулировать кредит в условиях различных экономических циклов с позиции эффективности его использования, как в монетарных отношениях укреплять доверие между экономическими субъектами. Этот вопрос является также важным и приоритетным с позиции повышения роли кредита в экономике. Функционирование кредита нуждается в изменении оценки эффективности его использования. Преимущественно количественные индикаторы, применяемые в настоящее время для оценки результативности кредита, оказываются недостаточными для понимания его роли как инструмента обеспечения непрерывности кругооборота капитала, ускорителя общественного развития и фактора экономии общественных затрат.
Эффективность банка в области кредитования – это его целостная характеристика не только с экономической, но и социальной и организационной стороны. Экономическая эффективность, в свою очередь, как ядро, стержень всей модели – это не столько количественный, сколько качественный результат деятельности банка в области кредитования. К числу важнейших экономических характеристик (показателей) эффективности кредитования важно при этом относить не только доход, но и возрастание стоимости капитала, качество кредитного продукта и др. Показателями экономической эффективности кредитной деятельности могут стать такие качественные индикаторы, как рентабельность банковского кредита (ссуды и займа), рост рыночной стоимости облигаций банка, соотношение операционных затрат банка при кредитовании к его операционным доходам.
Полезными для оценки эффективности здесь могут быть показатели, затрагивающие воздействие кредита на денежный оборот, показатели качества кредитного портфеля банка, включая удельный вес просроченных платежей по банковским ссудам. К сожалению, при оценке эффективности банковской деятельности чаще всего апеллируют к ВВП. Между тем показатель ВВП является не лучшим и не всеобъемлющим индикатором эффективности банковской деятельности. Подлинная эффективность достигается тогда и там, где происходит реализация (удовлетворение) интересов участников отношений, то есть где и когда обеспечивается доверие между ними.
Доверие является наиболее богатой категорией, такой конструкцией, таким показателем, который наиболее полно выражает эффективность банковской деятельности. Можно сказать, что доверие служит синтетическим показателем, своего рода барометром, свидетельствующим об удовлетворении интересов участников отношений во всех тех сферах, в которых происходит соприкосновение и реализация их интересов. Переход банка к новой системе оценки эффективности использования кредита неизбежно будет сопровождаться его более емкой характеристикой, сопричастной с реализацией его социальной стороны. Кредит окажется наиболее эффективным в том случае, если его применение станет ближе к интересам клиентов, будет в наибольшей степени удовлетворять их меняющиеся потребности.
Известно, что банк в будущем – это клиентоориентированный банк, где его индустриализация станет непременным атрибутом клиентоориентированности. Клиентоориентированность при этом – это не только текущее, повседневное, более быстрое и экономное обслуживание, но также формирование долгосрочных, стабильных и взаимовыгодных отношений; она предполагает создание системы материального поощрения, определяется как должностное требование, становится частью предпринимательской культуры. Согласно современным подходам, клиентоориентированная модель деятельности банка в области кредитования предполагает лучшее понимание клиента и его потребностей, вовлечение клиента в формирование цены продукта и инновационные процессы, развитие индивидуального обслуживания клиентов, внедрение принципов дифференцированного подхода к организации кредитования, расширение обслуживания клиента с целью поддержки его рыночной позиции, оптимизацию его бизнес-процессов. Связывая более эффективную деятельность банка в области кредитования с развитием его социальной ориентации, нельзя не отметить, что, к сожалению, ни в научном, ни в практическом смысле его социальная ориентация подробно не раскрыта, а в правовом отношении четко не обозначена. Социальные, этические, экологические банки, рассматриваемые в общем разряде социальных банков, прежде всего гарантируют, что деньги клиентов будут направлены на экологические, образовательные и культурные проекты. Приоритетами корпоративной социальной ответственности в области кредитования могут стать: обеспечение качества кредитных продуктов и услуг, обеспечение доступности кредита, ответственное финансирование, предложение социально ориентированных продуктов и услуг. Среди показателей социальной ориентации кредитной деятельности банка могут быть удельный вес социально ориентированных продуктов, уровень лояльности клиентов банка, окупаемость социальных кредитных вложений по отношению к затраченным ресурсам, уровень заработной платы работников банка и его кредитных подразделений по отношению к средней заработной плате по региону и др. 

Проводимые на Западе опросы финансового сектора показывают, что каждый второй менеджер финансовой сферы уверен, что социальный банкинг станет долговременным трендом в банковской системе. К сожалению, в России идео-
логия социального банкинга не получила должного развития, поэтому российскому банковскому сообществу предстоит непростой и длительный путь реального наполнения своей деятельности нравственным, этическим содержанием, в том числе в сфере кредитных отношений.
Вопрос о развитии кредита это не только вопрос его банковской формы. По состоянию на 01.01.2019 общий долг нефинансового сектора и сектора домашних хозяйств по кредитам составлял 50 трлн руб., что в 8,3 раза выше долга нефинансового сектора в форме долговых ценных бумаг (6 трлн руб.). Несомненно, большее внимание как в мировой экономике, так и в экономике России следует уделить теневому банкингу, создающему определенные предпосылки для возникновения кризисных ситуаций. Известно, что на конец 2016 г. все финансовые активы мирового банкинга, по оценкам Совета по финансовой стабильности, достигли 340 трлн долл. При этом на активы небанковских кредитных учреждений приходилось 160 трлн долл., а на особо опасные, токсичные активы – 45 трлн долл. При некоторых мерах по усилению контроля за операциями теневых институтов последние тем не менее расширяют объемы своих операций. Так, удельный вес теневых структур на американском рынке ипотеки с 2007-го по 2015 г. увеличился в три раза, при этом на операции финтеха приходится уже третья часть всех кредитов, предоставленных в системе теневого банкинга [5, c. 78]. К сожалению, эта проблема в экономике России не получила должного анализа. В денежно-кредитной политике ей не уделяется необходимое внимание, что снижает общий уровень регулирования монетарной сферы.
Список литературы
1. Кредитные отношения в современной экономике : монография / коллектив авторов ; под ред. проф.
О. И. Лаврушина, проф. Е. В. Травкиной. – Москва : КНОРУС, 2019. – 334 с.
2. Ассоциация банков России. Банки. Финансовая стабильность. Экономический рост. Отчетный доклад
Съезду Ассоциации банков России, май, 2019.
3. Основные направления Единой денежно-кредитной политики на 2020 г. и период 2021–2022 гг.
4. Банк России. Отчет о развитии банковского сектора и банковского надзора в 2018 году. Москва, 2019.
5. Финансы: теория и практика / Finance: theory and practice. – 2019. Том 23. № 4.