Преимущества российского private banking в области консалтинга в условиях кризиса. А. И. ГУСЕВ, старший советник председателя правления банка «Центрокредит», преподаватель ФФБ РАНХиГС, НИЯУ МИФИ

Нельзя сказать, что к весне этого года в налоговом и финансовом консалтинге российского private banking все ожидали каких- о радикальных изменений со стороны отечественных и зарубежных регуляторов и заранее готовились ответить на очередной вызов собственному существованию. Все было не совсем так. И если бы не коронавирус!
Налоговое планирование как одно из приоритетных направлений отечественного private banking в конце прошлого и начале нынешнего года продолжало активно и уверенно развиваться как в рамках отечественного private banking, так и само по себе. Привычные схемы налоговой оптимизации никто не собирался радикально пересматривать, периодически адаптируя их в рамках вполне прогнозируемого изменения ситуации с ПОД/ФТ. Иногда лишь проскальзывали отдельные неприятные российские и зарубежные прецеденты в судебной и налоговой практике, на которые и предстояло очень оперативно отреагировать, при необходимости обобщая их на будущее, и спустя какое-то время, после нахождения оптимального решения, сделать надлежащие выводы. Впрочем, для отдельных компаний в этой профессиональной сфере (и особенно их клиентов, если речь идет о небольшой компании – типичном консультанте этого финансового сектора) все это временами могло выглядеть довольно критично для бизнеса и вынуждало весьма оперативно реагировать на столь значимый информационный повод, даже завышая сопутствующие риски. А вот российский private banking обычно воспринимал подобную реакцию одного из своих контрагентов (хотя и довольно значимого для собственного бизнеса и своих
VIP-клиентов) более спокойно, даже с учетом того, что именно эти более специализированные игроки в этом секторе консалтинга фактически являются его прямыми конкурентами, несмотря на то что некоторые имеют статус партнеров, а банк предлагает их услуги в рамках открытой архитектуры. И такими мощными, что никому из банкиров даже и не придет в голову конкурировать с ними. Дело в том, что банковский финансовый консалтинг как отдельное направление отечественного private banking смог, прагматично оценив свои возможности, путем проб и ошибок, успешно пережив три налоговые амнистии и долгую, до сих пор не прекращающуюся борьбу с офшорами, все-таки нащупать, хотя и узкую, но свою собственную конкурентную нишу. А главное – буквально за последние год-два российские банки сумели не только адаптироваться к работе в условиях жестких санкций, введенных, в том числе, и в отношении их VIP-клиентов, но и успешно справиться с их последствиями, выстраивая внутри собственных подразделений private banking достаточно эффективную систему управления рисками. Причем с последствиями, прямо и косвенно затрагивающими не столько собственную репутацию и банковский бизнес, сколько те же бизнес и репутацию их VIP-клиентов из числа целевых. Да и с последствиями, способными проявиться не только в момент непосредственного введения санкций, но и позже, в отдаленной перспективе. В конце концов, можно было просто найти решение, наиболее подходящее для конкретного VIP-клиента, выбирая его из нескольких, оперативно предлагаемых контрагентами, которых и затрагивал данный кейс. Всегда оставались контрагенты, для которых он оказывался не столь критичным и которые имели достаточно времени, чтобы не слишком торопиться с поиском наилучшего выхода. Так что определенный запас прочности при подобном выборе у российского private banking присутствовал.
И вот в конце марта от такой уверенности в своих силах, даже несмотря на вводимые ограничения на физическое присутствие в начале пандемии коронавируса, которые вроде бы уже сами по себе свидетельствовали, что что-то вот-вот случится, не осталось и следа, особенно после обращения президента России В. В. Путина, пообещавшего поднять ставки налога у источника в российских налоговых соглашениях с 0–5 до 15%.
Впрочем, уже в этот момент было понятно, что вряд ли будут расторгнуты сразу все налоговые соглашения, по крайней мере с крупнейшими экономиками, которые не согласятся на повышение ставок, например, с США и Германией. Но это было единственное, что выглядело успокаивающим. Ведь в отношении Кипра, Нидерландов, Швейцарии и Люксембурга все могло бы пойти по-иному, более неопределенно, тем более что председатель Правительства Российской Федерации М. В. Мишустин сразу же дал распоряжение Минфину отчитаться о проделанной работе в месячный срок, которое отреагировало весьма показательным предложением (за подписью замминистра Алексея Сазанова) в адрес минфинов Кипра, а затем Люксембурга и Мальты.
Оптимизма не добавляло и понимание того, что в дальнейшем VIP-клиентам и обслуживающим их подразделениям private banking предстоит действовать в условиях цейтнота, уже сейчас выбирая из оперативно предлагаемых решений их контрагентов из сферы налогового и финансового консалтинга именно те, которые обоснованно ориентированы на изменения ситуации в ближайшем будущем. Безусловно, необходимо найти решения, при которых любое развитие событий не станет сюрпризом, ну или минимальным образом скажется на предлагаемых решениях.
Но в условиях того же недостатка времени, когда взять паузу не всегда возможно, даже адаптировать имеющиеся схемы работы может оказаться довольно сложным делом. Неопределенность прогноза только усложняет работу финансовых и налоговых консультантов, в особенности связанную с ней задачу адаптации системы управления рисками, которую на основе выбора наиболее подходящих решений и выстраивает для своих VIP-клиентов российский private banking, обеспечивая им личную и корпоративную налоговую и финансовую безопасность.
И если консультанты вполне могли порассуждать на академические темы – о том, как именно в дальнейшем будет меняться общая система налоговых соглашений, – то от российского private banking сразу потребовалась конкретика в практических решениях. Ведь для него VIP-клиент – не просто один из важных, иногда и приоритетных клиентов, а именно целевой. К тому же в условиях перекрытия границ многие VIP-клиенты становятся невыездными и запертыми в условиях карантина, что сразу же ограничивает их возможности по оперативному управлению бизнесом в других юрисдикциях, часто в рамках работы соответствующих налоговых схем. И цена ошибки еще возрастает, ведь взять паузу и поговорить о налоговом дискомфорте, без принятия конкретных действий, становится слишком накладно. А ведь налицо кризис в экономике, последующие рецессии в используемых VIP-клиентом юрисдикциях, вполне вероятные потери для его бизнеса и личного состояния, угрозы банкротства, принудительного недружественного поглощения и, почти забытого, рейдерского захвата. И началась настоящая гонка за неудовлетворенным текущим сопровождением VIP- клиентом, которого все напугали и которому предложить ничего адекватного в нынешней ситуации не смогли, причем именно по запросам, отражавшим наибольшую угрозу для него в области управления рисками. И пусть это была всего одна из множества услуг, однако в данный момент как раз она и стала не просто наиболее востребованной, но и фактически определяющей весь сервис private banking. Весь остальной спектр услуг продуктового ряда оказался менее интересен. А сама конкуренция в начале апреля трансформировалась из традиционной и ставшей давно привычной конкуренции между банкирами private banking за комплексное обслуживание VIP-клиентов, с временным приоритетом по отдельной услуге (в данном случае – финансовому и налоговому консалтингу), в прямую конкуренцию за предоставление консалтинга, в котором доминировали более узкоспециализированные консультанты, ориентируясь на собственное понимание такого VIP-сервиса для тех же VIP- клиентов. И тем же банкам становилось понятно, что, не имея возможности конкурировать с более мощными игроками, они, весьма вероятно, потеряют часть своих VIP-клиентов, общая лояльность которых к банку начинает падать из-за резкого снижения локальной лояльности – возможности private banking предоставить так необходимый клиентам сервис по налоговому и финансовому консалтингу. Так что потом, когда ситуация нормализуется, и им в большей степени понадобятся услуги private banking, VIP-клиенты могут и не вернуться в их нынешние банки, выбрав сервис других.
Определенным подспорьем для private banking в этой гонке, позволяющей не слишком сильно ухудшать общую лояльность текущих VIP-клиентов, стало то, что в начале апреля различные представители налогового и финансового консалтинга приступили к активному продвижению своих услуг российским, а позже украинским и казахским клиентам на различных онлайн-семинарах. Этот вроде бы однозначный выбор приоритетного средства маркетингового продвижения позволил private banking выиграть время, не участвуя в конкуренции между консультантами за «самый полезный вебинар». И
вот почему.
Умный private banking учится на ошибках других В условиях карантина всем знакомое маркетинговое продвижение услуг на собственных корпоративных вебинарах для консалтинга стало более интересным в плане поддержки продаж и развития собственного бренда, чем другие технологии, а для многих некрупных компаний – и единственной, безальтернативной возможностью. Но не только.
Отдельно заметим, что в первую очередь активность здесь проявили отнюдь не консультанты, а те, кто уже успешно проводил не только «живые» семинары и конференции по финансовому и налоговому консалтингу, но периодически и виртуальные (например, Intax (Intax insider1), CFO CAFÉ (FinTax.Top2) и Bosco Conferenсe (Bosco Online Workshop)). Они же успели внедрить вполне работающие методики удаленной работы как раз через такие, более частые, чем офлайн-мероприятия, вебинары, регулярно информируя клиентов о текущих изменениях и даже приглашая выступить на них не только собственных экспертов-практиков из числа сотрудников, но и наиболее авторитетных правоведов и аналитиков со стороны, в том числе и западных, а в последнее время даже и представителей регуляторов. Именно для них такие вебинары и стали единственной возможностью сохранить бизнес.
Так, столкнувшись с необходимостью отмены и переноса не столько на лето, сколько на осень своих весенних офлайновых мероприятий, они сразу же перевели их в онлайн, в формат вебинаров, не желая терять апрель и май (раз уж март все-таки оказался упущен) – целевые месяцы, на которые традиционно приходится пик их офлайн-конференций перед летним затишьем.
В том же апреле они быстро отошли от идеи проводить отдельное онлайн-мероприятие, повторяя в сети его реальную версию, и предпочли сразу запускать целую серию из двух- максимум трехчасовых вебинаров на бесплатной основе и с теми же докладчиками, которые понимали, что отказываться от участия неразумно (автор и сам поучаствовал в подобных мероприятиях, в том числе в менее представительных корпоративных «междусобойчиках» и «квартирниках»).
И уже в начале апреля стартовала серия вебинаров, так или иначе посвященная общей теме влияния российских инициатив на международную налоговую практику, при этом организаторы вебинаров отнюдь не собирались заканчивать их в июле – августе, когда после нормализации положения с пандемией ситуация с изменениями налогового законодательства в зарубежных юрисдикциях стала более определенной. И, по всей видимости, продолжат практику вебинаров и тогда, когда влияние карантина уже станет менее критичным и личные контакты, а также офлайн-мероприятия постепенно вернутся на
круги своя.
Но примечательна активность таких игроков не только этим. Принципиально важно, что как раз таким, достаточно крупным по размеру для своего сектора игрокам, сравнивать которых по возможностям и ресурсам с теми же крупными игроками консалтинга никому и не придет в голову, но которые, в свою очередь, здесь вполне адекватны средним и мелким консультантам – тем же некрупным игрокам и на том же рынке консалтинга, – и предстояло в апреле включиться в конкурентную борьбу консультантов на стороне последних. Тем самым за счет появления нового участника разрыв между крупными и некрупными игроками в конкуренции за новых клиентов на рынке консалтинга стал не таким значимым.
Возможности игроков стали выравниваться, а сама конкуренция в пользу традиционных лидеров была в какой-то момент в мае не такой уж однозначной и весьма продуктивной, включающей в свою орбиту гораздо больше участников, что для российского private banking оказалось весьма кстати, вполне позволяя ему переждать период, пока не будет выстроена правильная форма подачи материала и обратная связь с их участниками – текущими и потенциальными клиентами консалтинга. Фактически предстояло, не тратя ресурсы методом проб и ошибок, дождаться того момента, когда будет отлажена апробированная методика, фактически – целостная система удаленного продвижения услуг финансового и налогового консалтинга, которую затем можно было бы эффективно внедрить с нуля, перехватывая инициативу в конкурентной борьбе за VIP-клиента.
И такие возможности появились в начале лета.
К этому времени и была доработана так необходимая private banking методика проведения вебинаров, а сами эти вебинары были поставлены на поток. В начале лета активность игроков отнюдь не снизилась, несмотря на некоторое возвращение привычного стиля ведения бизнеса и общее исчерпание уникальности в тематике обсуждений. Причем эта активность сохраняется на уровне минимум трех-четырех вебинаров в неделю, иногда совпадающих по времени друг с другом, что вполне объяснимо, поскольку появляется возможность компенсировать потери за счет использования периода летнего затишья.
Главное – только суметь заинтересовать потенциального слушателя и удержать его интерес в дальнейшем. Но тут-то выстроенные методики, столь эффективные еще весной, оказались недостаточно действенными летом.
Апрель – май сразу задали высокую планку: будем справедливы, главное – кто сильнее напугает клиента. Пресс-служба правительства Кипра заявила, что выход России из соглашения по налогам может быть опротестован? Так это отлично! Можно собрать вебинар, пригласив на него клиентов, интересующихся не только Кипром, но и Люксембургом, Мальтой, Нидерландами (в общем – всех-всех), а дополнительными докладчиками пригласить представителей академической элиты и порассуждать с ними о прецедентах и последствиях выхода из международных соглашений.
В общем, любой информационный повод можно представить в рамках нужной темы, что и постарались продемонстрировать в апреле маркетологи налогового и финансового консалтинга.
Ведь оставаться без тем вебинаров, по сути – без возможностей продвижения, когда эти темы будут исчерпаны, им было нельзя, даже когда локальных информационных поводов к концу весны стало объективно меньше и идеи в отношении чисто российских инициатив стали заканчиваться. В конце концов, никто из зарубежных стран пока не собирается пересматривать налоговые соглашения и даже рассматривать тему возможного ужесточения налогового законодательства с целью компенсации недоборов в бюджет, откладывая их на будущее, когда ситуация с эпидемией сойдет на нет. Достаточно было верховному суду Нидерландов высказаться по поводу более широкого применения правила substantial interest (по борьбе с уходом от налогов, которое, как ранее считалось, вообще не планировалось применять к ситуациям с нахождением конечного бенефициара в стране, с которой у Нидерландов есть соглашение об избежании двойного налогообложения), как у российских маркетологов тут же сработали маркеры «пересмотр», «дивиденды», «15%», «Люксембург», «Швейцария» «доначисления за прошлые налоговые периоды». И частный, локальный случай, который в прежние времена мог быть рассмотрен в качестве узкой темы, в одночасье стал еще одним поводом поговорить о том, что не только Россия в кризис становится инициатором пересмотра налоговых соглашений, сразу же запуская несколько корпоративных вебинаров для широкой аудитории.
Пусть все это выглядело весьма условно и надуманно, но хуже всего – быстро стало понятно, что подобные информационные поводы подходят к концу. Тем более для единственного доступного формата – одно-двухчасового вебинара, который только был способен обеспечить достаточное число участников. На более продолжительных просто теряется концентрация внимания у докладчиков и аналитиков, которые участвуют в дискуссиях, да и у клиентов, к тому же не всегда располагающих возможностью отвлечься в условиях неопределенности на более длительный срок от своих текущих дел. Вместо одного большого приходилось ограничиваться серией коротких вебинаров, для закрепления актуальной информации, что само по себе размывало именно эту «актуальность» при постоянном повторении и напоминании.
Совсем неудивительно, что к лету, успешно адаптируя подобный подход, рынок консалтинга успешно вышел на уровень трех-четырех вебинаров в неделю, стабильно выдерживая этот режим.
Но у этой стабильности выявился один серьезный недостаток: клиенты просто стали уставать от такого числа вебинаров от самых разных игроков, но практически по одной и той же тематике (и часто с повторяющимися докладчиками) за какой-то отдельный период. Клиенты почувствовали себя некомфортно, сталкиваясь с навязываемыми услугами, и тут же был сформулирован вопрос о необходимости просто разобраться в том, кто дает наиболее полную, правильную и нужную информацию, а в конце концов, кому из этих вроде бы известных консультантов теперь можно просто доверять.
А выбор из множества предложений наиболее подходящего – это и есть изначально задача открытой архитектуры в private banking, когда в качестве целевого из контрагентов выбирается именно наилучший. И что немаловажно, как раз сам VIP-клиент здесь понимает, что пора возвращаться в private banking, забывая о том, что совсем недавно его лояльность этому банкиру катастрофически снизилась. Но так получается, что сейчас кроме private banking больше ни на кого надеяться просто нельзя. К тому, что у private banking есть апробированная аналитика выбора контрагента, в том числе именно по финансовому и налоговому консалтингу (о чем VIP-клиент еще не забыл), добавим, что и с самыми передовыми методиками дистанционного проведения вебинаров (и не просто общими методиками, а методиками как раз финансового и налогового консалтинга, так важного сейчас для VIP-клиентов) у него теперь все в порядке: методики лидеров рынка консалтинга было
время адаптировать под себя.
Безусловно, здесь вполне можно сделать вывод о том, что с начала лета российский private banking, еще весной столкнувшийся не просто с серьезными проблемами, но фактически с вызовом основам своего бизнеса со стороны более специализированных игроков на рынке финансового и налогового консалтинга, начинает отыгрывать потери. Но это только первый шаг.
Дальнейшее усиление позиционирования private banking в этом направлении будет связано уже с более широкой трактовкой возможностей открытой архитектуры, когда столь актуальная сейчас тематика финансового и налогового консалтинга начнет активно использоваться для продвижения иных услуг его продуктового ряда. И первые шаги в этом направлении уже заметны.
Для открытой архитектуры российского private banking вебинар – нечто большее, чем просто вебинар Изначально позиция private banking заключается в том, что он рассматривает любую активность контрагентов по налоговому и финансовому планированию исключительно в рамках интереса собственной целевой категории VIP- клиентов. Сразу заметим, что маркетинговая активность любых внешних консультантов позволяет private banking продавать услуги других, уже своих собственных консультантов-контрагентов.
Для этого, как бывало не раз, необходимо всего лишь на наглядном примере показать, что именно здесь нужно учитывать VIP-клиентам (с чем маркетологи и специалисты продаж в private banking сталкиваются практически постоянно, адаптируя значимость информационных поводов под собственные задачи). Далее отметим, что налоговое и финансовое планирование для российского private banking – хотя и важная, но всего лишь одна из многих услуг, пусть и обеспечивающая возможность предлагать VIP-клиентам и другие.
Прежде всего, предлагать, а затем и продавать связанные услуги и не только непосредственно от себя самого, но и от абсолютно других контрагентов, в том числе и не имеющих отношения к налоговому и финансовому консалтингу, первоначально так заинтересовавшему VIP-клиентов.
Заметить обеспокоенность, выявить сомнения, формализовать риски и представить собственное решение, причем не ограниченное узким спектром возможностей одного консультанта, – вполне устоявшиеся схемы работы российского private banking. Тем более в таком популярном в последние годы направлении, как налоговое и финансовое планирование, где уже давно отработаны технологии, позволяющие эффективно конкурировать с отдельными специализированными консультантами за счет тех же аналогичных решений собственных внешних партнеровконтрагентов. К тому же VIP-клиентам можно предлагать и более продвинутые комплексные услуги, уже с включением в них других услуг, напрямую не связанных с налоговым и финансовым консалтингом и пользующихся спросом со стороны VIP-клиентов. Что «чистым» налоговым и финансовым консультантам, в меньшей степени общающимся именно с такими клиентами, не всегда доступно.
Теперь становится понятным и явное конкурентное преимущество российского private banking – более узкая направленность на категории состоятельных и обеспеченных лиц, которые являются для него целевыми VIP-клиентами и лояльность которых обеспечивается долгими годами успешного обслуживания. На чем и специализируется на протяжении многих лет отечественный private banking, с годами превративший такое обслуживание VIP-клиентов в своеобразное партнерство с ними. При этом пренебречь значимостью последнего для отдельного налогового и финансового консультанта, даже при наличии острой потребности в соответствующих услугах, практически невозможно. К тому же и сам российский private banking за этот время сумел правильно позиционироваться перед такими конкурентами, для которых, в отличие от него, как раз VIP- клиенты все время оставались хотя и важными, но лишь одними из целевых.
Поэтому уже в мае, параллельно с возросшей маркетинговой активностью представителей сектора финансового и налогового консалтинга, в российском private banking появляются и собственные вебинары для VIP-клиентов.
Нельзя сказать, что подобного в отечественном private banking до сих пор не было. Практика корпоративных семинаров для VIP-клиентов была вполне привычна, причем как и очных, так и онлайн. Круг обсуждаемых вопросов в большей степени затрагивал более общие темы, даже при анализе весьма узкой специфики. Помимо докладчиков по главной теме, в основном из собственных специалистов private banking и представителей партнеров-контрагентов, приглашались и внешние независимые докладчики, часто из академической среды и от регуляторов. Сама же тематика выбиралась с учетом большего соответствия интересам именно VIP-клиентов: с их комплексным, интегрированным представлением капитала в виде и личного состояния, и собственного бизнеса неразрывно, отражая российскую специфику. Например, на первый взгляд узкий вопрос по информационному поводу, связанному с налогами, всегда интерпретировался через призму обеспечения более общего финансового комфорта. При этом подобные вебинары органично дополняли персональное общение VIP-клиента со своим персональным менеджером: не только личную встречу, но и даже удаленное общение, при условии обеспечения полной информационной безопасности. К тому же некоторые сложности и объективное нежелание VIP-клиентов
посещать офлайновые мероприятия по подобной финансовой тематике (посетил – публично обозначил не просто интерес, но и свои возможные проблемы) привели к появлению более закрытых, кулуарных вебинаров. А в рамках поддержки продаж в отечественном private banking стали доминировать мероприятия, посвященные обеспечению статуса и стиля жизни VIP-клиентов, где отсылка к возможностям как раз финансового аспекта в обсуждаемой тематике предоставлялась косвенно. Например, отдельным информационным упоминанием или обязательным присутствием персональных менеджеров, всегда готовых пояснить, каким образом обсуждаемая тема связана с продвигаемым ими продуктовым рядом private banking.
Поэтому в общем и целом российский private banking был готов подхватить эстафету обсуждений, на столь высоком уровне заданную в начале апреля представителями налогового и финансового консалтинга, и более того, постараться предупредить объективное затухание обсуждаемой тематики, начинающей быстро наскучивать слушателям. Здесь не требовалось даже серьезной адаптации, поскольку технологии, обеспечивающие безопасный и комфортный удаленный доступ к VIP-клиентам, уже были апробированы.
Тем более для тематики, позволявшей лишний раз продемонстрировать необходимость работать с привычными им решениями private banking как по сути единственными позволяющими минимизировать возникающие риски, к тому же в условиях жесткого цейтнота и закрытия границ.
Вполне достаточно было лишний раз периодически напоминать VIP-клиентам о «страшилках» в названиях тем, выносимых на обсуждение маркетологами со стороны компаний налогового и финансового консалтинга. Ничего удивительного – ведь очередная активность последних не что иное, как хороший повод напомнить персональному менеджеру VIP-клиента о своем
существовании, причем не боясь быть слишком назойливым в продвижении своих услуг, в отличие от маркетологов и продавцов этих компаний.
А когда со временем возникает необходимость в обобщении рассматриваемой темы, вот тут-то можно и организовать свой собственный корпоративный вебинар для VIP-клиентов с приглашением на него своих внутренних контрагентов и представителей регуляторов и академической элиты. И его вполне успешно можно периодически повторять (хотя бы раз в две недели, тем самым поддерживая постоянные контакты персональных менеджеров с их VIP-клиентами по тем же постоянно повторяющимся, но отнюдь не приедающимся вопросам), благо информационных поводов и активности со стороны налоговых и финансовых консультантов, как и показала весенняя практика, всегда будет предостаточно!
Ведь самое интересное – это цель такого вебинара: уже не столько прояснение чересчур прямолинейной и преувеличенной оценки событий со стороны других игроков и даже не более подробное разъяснение реальной ситуации, а поддержка собственных продаж по данной тематике. При этом даже шире: наглядная демонстрация того, что именно private banking рассматривает эту проблематику с точки зрения не столько продаж отдельных продуктов, сколько именно минимизации рисков в рамках адаптации как раз соб\ственных технологий, и что доступно это только в private banking.
Однако все это послужило лишь одной из причин подобной активизации российского private banking, хотя и вполне обоснованной и прогнозируемой (по крайней мере, чтобы убедить руководство в необходимости до лета сделать серьезную ставку именно на такое продвижение услуг private banking). Дополнительным фактором, позволившим усилить непосредственный эффект от таких мероприятий, стал еще один информационный повод, о котором в подобных обсуждениях лишь вскользь упомянули инициаторы первых вебинаров со стороны налогового и финансового консалтинга в апреле, быстро отказавшись от его использования в дальнейших обсуждениях. Во многом из-за того, что ему элементарно не нашлось применения, и что его смог реализовать как раз российский private banking.
Все дело в том, что вопрос изменения сложившейся практики налогообложения в кризис не мог не затронуть темы компенсации недоборов в бюджет.
Вполне ожидаемо, что за счет «самых толстых и не своих»! А конкретно? Проанализируем наиболее частые вопросы и напрашивающиеся ответы.
Возьмем в качестве примера удаленный доступ. Но рост спроса на соответствующие ИТ-услуги не позволяет обложить дополнительными налогами ИТ-сектор. Все прекрасно помнят недавнюю историю с введением европейского «налога на Google», которая стала прецедентом в области цифрового законодательства, когда европейские страны столкнулись с серьезным политическим давлением. И дело не столько в Чехии, где активность законодателей быстро сошла на нет, сколько во Франции, которой президент США пригрозил ответными санкциями.
Можно компенсировать недобор за счет более тщательного выравнивания резидентов и нерезидентов. Ну а как быть с гражданами развитых европейских стран (тех же Англии и Германии), которые работают в иностранных компаниях и за рубежом, существенную часть времени регулярно проводя за границей?
Усилить борьбу с проникновением «грязных денег»? За счет кого? Напугавшие в прошлом году состоятельных эмигрантов в Великобритании unexplained wealth orders (запросы о неочевидных источниках финансового состояния), обязывающие лиц, проходящих проверку, объяснить происхождение своих активов в случае, если их стоимость разительно отличается от их дохода, не отменяют презумпцию невиновности.
Да, необходим судебный ордер на изъятие активов, так как появляется основание утверждать, что они, вероятнее всего, приобретены на нелегальные доходы, но для этого Национальному агентству по борьбе с преступностью требуется следовать серьезным стандартам доказательств.
И практика показала, что это весьма непросто: до фактического применения доведены два с половиной дела в отношении бывших граждан стран СНГ. А либерализация стандартов здесь принципиально невозможна.
Попробовать резать по границе богатых и бедных? С точки зрения социального эффекта – выравнивание вроде оправданно. Но посмотрим на реальную ситуацию с налогами в Великобритании – различие и так постоянно нивелируется, так что все вроде и само собой делается. Да и после того как премьер-министр Б. Джонсон сохранил власть, а его оппонент от лейбористской партии, так рьяно и выступавший именно против богатых, остался в оппозиции, говорить о резком усилении давления на богатых не приходится.
В общем, ничего обнадеживающего. Можно еще проанализировать эволюцию по конкретным налогам и выявить недооцененные, за счет которых можно что-то компенсировать, оценив возможные последствия.
Однако вопрос компенсации не исчез, он просто ушел из поля зрения специалистов по налоговому и финансовому консалтингу, в отличие от специалистов налогового и финансового планирования private banking. Та же Великобритания (позже и Швейцария, дополнив Великобританию в своеобразном списке стран, показательных для данного обсуждения) объявила о серьезных мерах поддержки малого и среднего бизнеса, о весьма серьезных льготах, отсрочках и освобождениях в налоговой сфере, не говоря уже о прямой государственной поддержке в виде компенсации затрат на зарплаты отправляемых в отпуск сотрудников и льготном кредитовании.
Но это можно было только обсуждать вне конкретики, лишь гадая, за счет каких поступлений можно было бы компенсировать подобные расходы бюджета, и рассматривая в качестве одного из возможных приоритетов повышение налога на недвижимость, налога на богатых и т. д. Теоретически к этому можно было бы еще как-то привязать аналогичные российские льготы и пообсуждать неудачу в получении кредита одним из высших российских чиновников, решившим выступить в качестве тайного покупателя, особенно сравнивая это во многом с декларативным оформлением документов и оперативным, почти автоматическим получением преференций все в тех же Великобритании и Швейцарии.
В любом случае рассмотрение вопроса о компенсации здесь можно было оптимальным образом завершить, предлагая потенциальным клиентам воспользоваться подобными льготами, в противном случае информационный повод быстро сходил на нет, что и произошло. Ведь соответствующая юридическая специализация отличалась от того, что здесь могли предложить налоговые и финансовые консультанты, инициировавшие подобное обсуждение. Да и показать, как можно воспользоваться подобными льготами, особенно на собственном примере, они не всегда могли, как, например, в Великобритании – просто не попадая в поддерживаемый государством сегмент бизнеса как профессиональные участники рынка.
А вот российский private banking как раз и мог предложить VIP-клиентам такой сервис по доступу к льготам непосредственно при участии своих зарубежных офисов и, главное, апробированных контрагентов местной юридической практики, с которыми он работал уже давно. Тем более что и малый, и средний бизнес, в основном ретейл в сфере услуг – кафе, рестораны, туристические агентства – это именно тот бизнес, который предпочитает открывать, если не для себя, то для членов семьи, целевой VIP-клиент, когда он сам (навсегда или даже на время) переезжает жить за рубеж, а также отправляет туда семью. Поэтому отечественному private banking в сложившихся условиях отнюдь не зазорно лишний раз посетовать на слишком раздутые опасения отдельных консультантов из налоговой и финансовой сферы и, раз уж они на слуху, предложить
VIP-клиентам поддержку со стороны собственных контрагентов, готовых решить возникающие проблемы. Благо об этих возможных проблемах private banking всегда был в курсе, давно и успешно обслуживая личное состояние и бизнес VIP-клиентов, в том числе и за рубежом.
Еще раз подчеркнем, что, в отличие от представителей консалтинга, российский private banking мог всегда продемонстрировать практику собственных решений для целевых клиентов, показывая на конкретных примерах, что и как он реализовал по отдельным кейсам, например, Великобритании и Швейцарии. Причем по вполне известным и открытым кейсам, результаты которых можно посмотреть на сайтах госведомств.
Новые изменения в льготах – нет проблем, еще одна серия вебинаров с готовой конкретикой новых задач, которая не наскучит клиентам и никогда не станет навязчивой. Ведь все открыто, все можно посмотреть и фактически пощупать. Нужен академизм и аналитика – пригласим когонибудь из представителей регуляторов и научного сообщества, или все-таки выберем консультанта, но уже только такого, который будет готов даже здесь поделиться схожей конкретикой, с не менее успешными и открытыми (что часто и составляет проблему) примерами из собственной практики. В конце концов, только поэтому уже искушенным теперь в подобных докладах клиентам становится понятно, почему именно пригласили того или иного докладчика и на чем основан его авторитет.
В середине июня «Бухсофт» провел исследование3 среди 3 тысяч российских компаний, показавшее, что около трети из них отказались от аналогичной государственной поддержки, посчитав предложенные правительством меры неэффективными. Вот и еще одна возможность повторить майские семинары, продемонстрировав не только конкретику, но и преимущество перед представителями консалтинга, никак не критикуя ситуацию внутри страны