МЕЖДУ БАНКИРАМИ И РЕГУЛЯТОРОМ. ВМЕСТЕ С БАНКИРАМИ И РЕГУЛЯТОРОМ

Сегодня Ассоциация банков России – признанная эффективная экспертная площадка не только банковского сектора,

но и финансового рынка в целом. Более чем за 30 лет деятельности удалось выстроить конструктивный диалог

между банковским сообществом и регулятором. О роли общественной организации

в определении направлений развития отрасли,

о целях и задачах Ассоциации на ближайшую перспективу, о конкуренции и других

вопросах, которые волнуют всех банкиров страны,

главный редактор журнала Марина Нестеренко беседовала

с президентом Ассоциации банков России Анатолием Анатольевичем Козлачковым.

За границы банка 

БД: Анатолий Анатольевич, банковская система России относительно молода. Всего-то 30 с небольшим лет современному ее воплощению. Но ей пришлось пережить и период становления и интегрирования в мировую финансовую систему, и кризисы, и новые вызовы уже XXI века. Соответствует ли сложившаяся структура банковской системы России задачам социально-экономического развития страны в эпоху цифровых технологий и повальной диджитализации всех процессов? Что можно сделать для ее улучшения? И надо ли?..
А. К.: Основной тренд, который прослеживается уже около 10 лет, – вывод практически всех видов банковской деятельности за границу банка, потому что банковские деньги и инфраструктура стоят очень дорого, и это серьезное обременение для экономики. Если аналитики до 2018 года говорили, что только кредиты и депозиты как традиционный вид останутся внутри банков, то сегодня уже и кредитная деятельность из них выводится.
Что балансирует эту ситуацию? Банк – это организация, которая снимает социальные и экономические риски, в том числе благодаря инфраструктуре, которая создавалась десятилетиями. Банк также является агрегатором огромного объема информации, которая хорошо защищена. И за каждым банком стоит жесткий регулятор, который следит и за рисками, и за защитой информации. Это то, что мы имеем на одной чаше весов.
А на другой чаше – молодая инфраструктура, которая перетягивает на себя традиционные банковские сервисы. Она не снимает рисков, там нет «злого» регулятора и обременений в виде многочисленных запретов и правил. Соответственно, эта инфраструктура более дешевая. 

И эти весы вынужден учитывать любой стратег экономического развития: куда склонится чаша, где будет дешевле или где будет меньше рисков. Наша инфраструктура вполне соответствует этой ситуации. С одной стороны, ЦБ стремится к воплощению передовых мировых трендов, а с другой стороны, наши банки вполне себе продвинуты и в отношении цифровизации банковских услуг и сервисов, и в митигации рисков. Поэтому нельзя говорить, что мы что-то не учитываем или недопонимаем. Скорее, вся отрасль – и ЦБ, и второй уровень банковской системы – нащупывают направление движения вперед.

На перекрестке трех дорог

БД: Ассоциация банков России – одно из старейших общественных объединений финансового рынка страны. Что является главным вектором деятельности Ассоциации в ближайшей перспективе?
А. К.: Вот развитие и является главным вектором, причем в первую очередь стратегическое. Мы достаточно сильно изолированы от внешнего мира, и в связи с этим утрачиваем возможность, а часто и желание калькировать их виды деятельности и опыт.
Негативные стороны этого процесса понятны, но есть позитивные – такая ситуация заставляет активировать нашу интеллектуальную мощь. Мы вынуждены сами прорубать все окна в будущее, в данном конкретном случае я имею в виду развитие финансовых технологий.
Поэтому Ассоциация во главу угла ставит стратегическое развитие. Мы будем анализировать ситуацию на финансовых рынках и предлагать регуляторам такие решения, которые банковское сообщество видит правильными. Развитие этой функции в Ассоциации будет главным трендом минимум года на три. Нужно будет отстроить такие механизмы и инструменты, чтобы производство интеллектуального продукта было поставлено на постоянную основу не только у Банка России, но и у нас.
А с учетом рыночных трендов главный вектор можно описать как «стратегическое развитие на перекрестке трех дорог», к которым относятся цифровизация, митигация социальных и экономических рисков, выход банковских услуг за рамки банка.

Конструктивный диалог лицом к лицу

БД: Какие главные вопросы Ассоциация ставит перед регулятором и перед банковским сообществом?
А. К.: Мы взаимодействуем с Банком России по самому широкому кругу вопросов. У регулятора в основных направлениях развития финансового рынка на 2024–2026 годы определены пять ключевых направлений. По аналогии для нас я выделил бы три приоритета.
Прежде всего, это развитие стимулирующего регулирования для кредитования банками проектов структурной адаптации экономики, а также для формирования источников долгосрочного финансирования. Мы продолжим обсуждение оптимальных решений вместе с Правительством РФ и Банком России, в том числе возможных методов налогового стимулирования. 

Повышение доверия граждан к финансовому рынку тесно связано с защитой прав потребителей. Мы по этим вопросам постоянно взаимодействуем с Госдумой, Советом Федерации и Банком России. На наш взгляд, здесь важно придерживаться релизного подхода, чтобы банки успевали внедрять новое регулирование. В фокусе нашего внимания также противодействие мошенничеству в финансовой сфере.
В этом вопросе важно привлекать к экспертизе банковское сообщество при выработке законодательных и нормативных мер.

БД: Какова роль общественной организации при наличии абсолютного регулятора, и есть ли поле для маневра у предприятия финансового сектора?
А. К.: Социальная роль Ассоциации – конструктивный оппонент. Оба слова для нас имеют конкретную смысловую нагрузку. Конструктивность выражается в том, что мы не спорим ради спора, а предлагаем решения, которые нам кажутся наиболее правильными в той или иной ситуации. Мы отстаиваем свою точку зрения и стараемся добиться реализации наших предложений. Не всегда это удается, но, во всяком случае, стремимся мы именно к этому.
Оппонирование государству – это наша социальная роль. Но это оппонирование в самом широком смысле: где-то поддержка, когда регуляторы, на наш взгляд, действуют правильно, где-то оппонирование с выдвижением конкретных предложений.

Дальше уже возникает вопрос о форматах взаимодействия. Банковский рынок – один из немногих, где нет саморегулирования. Ассоциация в принципе всегда выступала за саморегулирование, но банки к этому вопросу относились по-разному. Сегодня большинство крупных кредитных организаций эту идею поддерживает, поэтому, наверное, будет постепенное движение в эту сторону.
Сейчас же с Банком России оттачивается формат работы в рамках Комитета по стандартам деятельности кредитных организаций. Его деятельность, на мой взгляд, уже приносит отличные результаты, и я лично был всегда сторонником этой формы. Как свидетельствует весь мой профессиональный опыт, когда два специалиста спорят и ищут точки соприкосновения, дело всегда заканчивается тем, что у одного из них в какой-то момент заканчиваются арг ументы, и побеждает точка зрения того, у кого остался тот самый финальный аргумент.
Споры с регулятором всегда происходят в такой форме профессионального диалога, это очень интересно, познавательно, интеллектуально нагружено, и никакого самодурства такая форма не допускает. Это очень важно.

В 2017 году банки поставили перед Ассоциацией задачу наладить конструктивное и эффективное взаимодействие с регуляторами, в первую очередь с Банком России. И мы это сделали. Понятно, что Ассоциация выступает обычно вторым номером за регулятором, и наша задача сегодня – сделать так, чтобы она была равным собеседником в диалоге.

С известной долей условности риски введения
цифрового рубля можно объединить в три
взаимосвязанные группы рисков: технологические,
социальные и экономические.

БД: Какие риски несет введение цифрового рубля? Готовы ли банковская система, предприятия и население к его использованию? Что надо сделать для успеха этого проекта? Как снизить риски? И есть ли вообще проблема с его внедрением, или просто недостаточное понимание со стороны общества?
А. К.: Любое инновационное решение, и особенно в сфере цифровых технологий, сопряжено с множеством рисков. С известной долей условности риски введения цифрового рубля можно объединить в три взаимосвязанные группы рисков: технологические, социальные и экономические. Технологические риски в значительной степени сопряжены с задачами формирования цифровой инфраструктуры и обеспечения информационной безопасности. Эта группа рисков в настоящее время тестируется IT-специалистами самого высокого профессионального уровня в рамках проводимого Банком России пилотного проекта цифрового рубля.
Социальные риски касаются главным образом вопросов гарантий сохранности денежных средств в цифровом кошельке и защиты данных от их несанкционированной утечки. Экономические риски связаны с тем, что денежные средства в цифровых кошельках будут беспроцентными. В зависимости от ставок по вкладам средства будут перетекать из кошельков на банковские счета и обратно.
В случае резкого роста спроса на цифровые рубли есть риск возникновения дефицита ликвидности у банков.

Определяя по своему усмотрению тарифы за
использование цифровых рублей в платежном
обороте, Банк России напрямую вступает
в конкурентные отношения с кредитными
организациями.

Успех проекта по введению цифрового рубля будет в конечном счете зависеть от доверия потребителей к этому инструменту, поэтому на первый план выходят вопросы обеспечения его криптозащиты и информационной безопасности. С точки зрения отрасли не менее важны экономические факторы. Россия выбрала розничную модель цифровой валюты центрального банка (ЦВЦБ), которая подразумевает создание института кошельков цифровых рублей на балансе Банка России. Определяя по своему усмотрению тарифы за использование цифровых рублей в платежном обороте, Банк России напрямую вступает в конкурентные отношения с кредитными организациями. Безналичный рубль на банковских балансах и цифровой рубль будут конкурировать друг с другом. Банки все больше будут превращаться в платежных агентов. Следствием этого может стать долговременная тенденция «вымывания» посредников и ползучей трансформации банковской системы в модель, близкую к одноуровневой. Выходом из этого положения может быть интенсификация усилий по разработке и продвижению токенизации безналичных денег на счетах в банках.
Мировая практика показывает, что центр тяжести в продвижении ЦВЦБ все больше смещается в пользу выбора оптовой модели. Ее преимущество в том, что она позволяет в полном объеме сохранить двухуровневые банковские системы и создает гораздо более широкие возможности для проведения международных платежей на бесшовной основе в режиме реального времени.

БД: Каким вам видится оптимальный для российской экономики валютный курс рубля?
А. К.: На этот вопрос можно ответить очень коротко: равновесным, при котором страна способна поддерживать внутреннее и внешнее макроэкономическое равновесие. Плавающему валютному курсу рубля в условиях санкционного давления нет разумной альтернативы.
Волатильность плавающего обменного курса может быть большой, а порой даже и чрезмерной. Но колебания курсовой динамики отражают состояние экономики. Тем, кто поддается соблазну перехода к фиксированному курсу, следует учитывать, что его придется поддерживать либо валютными интервенциями, либо жесткими административными решениями. В первом случае страна рискует потерять все золотовалютные резервы, во втором она рано или поздно придет к командному типу экономики, в том числе за счет введения монополии внешней торговли и валютной монополии.

Высокая ключевая ставка Банка России нацелена
не на сдерживание экономического роста, а на
недопущение «перегрева» экономики, когда вместо
сбалансированного экономического роста мы можм
получить и инфляцию, и стагнацию.

БД: Ключевая ставка выросла почти в 5 раз за 4 года. Оправдана ли политика повышения ставки в условиях санкционной экономики? Мешает ли это экономическому росту? Как решить проблему высокой стоимости денег?
А. К.: Ключевая ставка Банка России, как и базовая ставка любого центрального банка, призвана содействовать достижению ценовой стабильности, а через это поддерживать деловую активность и занятость. При высокой инфляции можно забыть о «длинных» деньгах – мало кто будет делать долгосрочные инвестиции и развивать производство, низкой останется капитализация фондового рынка, кредиты в основном будут краткосрочными, а долговая нагрузка – высокой.
Относительно резкий рост ключевой ставки не является прецедентом последних лет. За период 2008–2024 годов она двигалась в диапазоне от 4,25 до 20% – это разница в 4,4 раза.
Для сравнения: за тот же период базовая ставка ФРС США выросла с 0,25 до 5,5%, или в 22 раза. В 80-е годы прошлого столетия, когда в США наблюдалась стагфляция, денежные власти страны несколько месяцев держали базовую ставку на отметках 19–20%. Высокая ключевая ставка Банка России нацелена не на сдерживание экономического роста, а на недопущение «перегрева» экономики, когда вместо сбалансированного экономического роста мы можем получить и инфляцию, и стагнацию. Как показывает мировой опыт, попасть в стагфляционную ловушку легко, а выбраться много сложнее.

БД: Какие новации в регулировании могли бы способствовать развитию банковского сектора?
А. К.: Главный наш ориентир в работе – «Основные направления деятельности Ассоциации банков России на период 2023–2025 гг.». Круг задач широк – от развития рынка долгосрочных финансовых инструментов, кредитования приоритетных проектов и импортозамещения до совершенствования порядка расчета нормативов и гармонизации применения макропруденциальных надбавок и лимитов. Важно, что этот документ целиком и полностью основан на предложениях членов
Ассоциации и отражает реальные проблемы и задачи отрасли.

БД: Какие макроэкономические риски сейчас наиболее реальны и значимы для российской экономики?
А. К.: Полагаю, что в текущих условиях наиболее значимы и реальны прежде всего проинфляционные риски и риски «перегрева экономики». При волатильной и непредсказуемой инфляции инвестиционный потенциал эффективно реализовать невозможно. К числу значимых следует отнести также риски в сфере международных расчетов. Санкционные ограничения приводят к увеличению сроков платежей, повышенным рискам блокировки каналов расчетов и дополнительным
издержкам. Расчеты в национальных валютах дружественных стран также пока не получают широкого распространения с учетом особенностей местного законодательства и рисков вторичных санкций. В этом контексте задачи создания цифровой инфраструктуры трансграничных расчетов в рамках БРИКС+ и ЕАЭС с использованием цифровых валют и цифровых финансовых активов имеют особо приоритетный характер.

БД: Финансовое мошенничество – это одна из самых распространенных и опасных форм преступлений в современном мире.
Как вы считаете, не пришло ли время реагировать государству на эту проблему так же, как и в ситуации с отмыванием доходов и финансированием терроризма?
А. К.: Законодатели регулярно вводят новые меры борьбы с мошенничеством. Приняты законы об усилении процедур проверки переводов банками, о самозапрете на получение кредитов, в работе законопроект об институте доверенных лиц и еще целый ряд новаций. Мы даем экспертную оценку всем инициативам в этой сфере. Одновременно активно участвуем в обсуждении с регуляторами и законодателями мер, ужесточающих регулирование оборота сим-карт.

Отправленные потерпевшими деньги выводятся
мошенниками достаточно быстро – от 40 секунд до
1 часа после перевода. После этого отследить их и
вернуть практически невозможно.

Сейчас ключевым фактором в борьбе с мошенничеством является скорость реагирования. Как показал опрос членов Ассоциации банков России, отправленные потерпевшими денежные средства выводятся мошенниками достаточно быстро – от 40 секунд до 1 часа после перевода. После этого отследить их и вернуть практически невозможно. При этом, в соответствии с УПК РФ, для возбуждения уголовного дела требуется от 3 до 30 суток, а на предварительное расследование – до 2 месяцев и более.
Необходимо внедрять использование информационных технологий и телекоммуникационных сетей для общения с потерпевшими – это позволяет прервать противоправное посягательство в кратчайшие сроки. Использование искусственного интеллекта также может усовершенствовать уголовный процесс, ускоряя прохождение отдельных процедур и упрощая работу всех его участников.
Еще одна действенная мера борьбы с мошенничеством – ужесточение регулирования в области миграционного законодательства, в том числе введение обязательного использования биометрии для идентификации иностранцев.

Есть жизнь в конкурентной среде

БД: Ассоциация – союз отраслевых игроков, которые конкурируют и друг с другом, и с участниками смежных рынков, и даже с регулятором. Какие меры могли бы способствовать улучшению ситуации с конкуренцией в банковском секторе?

А. К.: Конкуренция на рынках – одна из важнейших проблем, причем она идет по нескольким направлениям: между крупными
и небольшими банками, между электронными платформами и банками. Каждое направление нужно сначала глубоко изучить, чтобы сформулироват ь пред ложения, которые можно переводить в область законодательного и дальше нормативного регулирования.
Скорее всего, это будет одним из проектов в рамках программы развития, которую мы запускаем. Например, есть мнение, что прямой конкуренции между крупными и малыми банками нет. На самом деле это не так. В сегменте МСП конкуренция выражается в том, что небольшие банки помогают расти малым предприятиям на самом раннем этапе, когда те еще не интересны крупным банкам. Но как только бизнес подрастет, он уходит к крупным игрокам с их кредитными возможностями. В этом сегменте вообще сложилась парадоксальная ситуация. Государство тратит огромные силы и средства на сохранение и поддержание малого бизнеса, но до сих пор в общественном мнении и профессиональном сознании управленцев не закрепилась идея о необходимости поддерживать малые банки.
Мы в Ассоциации видим серьезную роль небольших банков в экономике, будем свое видение и предложения доводить до регулятора. К тому же, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло увидеть социально-экономическую роль малых банков, когда нужно было, например, на фоне санкций обеспечивать бесперебойность расчетов в экономике.